Рецензия играла на "Фанткритике", в шорт-лист не попала, никуда не прошла, но тем не менее — делюсь ею здесь:
Антология «Гусариум» несет в себе двойную задачу: всесторонне показать историю – местами альтернативную, местами самую обычную – отечественной войны 1812 года (сборник приурочен к 200-летию победы над Наполеоном) и дать исчерпывающий ответ всем любителям «попаданченской» литературы о том, какою эта литература должна быть. А потому давайте вспомним, что есть «попаданец» в привычном понимании современных фантастов? Герой, ничем не примечательный, попадает в прошлое/будущее/параллельную реальность и вскоре становится там супергероем. Условие обязательное, сомнению не поддается, обсуждению не подлежит. Нередко наш супермен еще и «эффект бабочки» устраивает. А то, что он при этом не имеет навыков боя, не обладает особыми знаниями о месте, в которое попал, а его иммунитет вряд ли приспособлен к местным микробам – никого не волнует.
В антологии «Гусариум» все не так. Там, не побоюсь я этого слова, все «по-настоящему» — реалистично, насколько это возможно в фантастических рамках.
Попаданцы делятся на две категории. Первые проваливаются сквозь время случайно, вторые – ныряют в прошлое намеренно. Впрочем, ни те, ни другие, как бы ни старались, изменить в истории ничего не могут. Есть еще несколько «гибридно-попаднцевых» рассказа, один – совершенно не попаданченский, и парочка… Впрочем, по порядку.
Попаданцы первого типа озабочены большей частью не войной с Наполеоном, а вопросами: куда я попал, как бы остаться в живых и поскорее вернуться домой? Хотя, есть и те, что воюют.
Как ни странно, историй о случайных попаданиях всего две: «Гусарская дорога» Алексея Волкова и «Угол возвышения» Андрея Ерпылёва. Оба рассказа оставили светлое впечатление, однако если второй просто понравился, то первый… понравился, но не сразу. А потому о нем немного подробней:
Алексей Волков, «Гусарская дорога»
Попаданцы – влюбленная пара Юля и Саша. В 1812-м году их сразу же арестовывают и разлучают. Девушка считает своего возлюбленного истинным героем, который обязательно найдет выход из сложившейся ситуации, спасется сам и спасет ее. Парень думает только о том, как «повезло Юльке» — ее гусар в свой дом забрал, а ему приходится в тюрьме торчать. И почему это она до сих пор ничего не предприняла, чтоб помочь любовнику? Рассказ, в общем-то, не о «попадании», а о превратности и слепоте любви.
В конце-концов Юлия понимает, что ее место – здесь, в этом времени (далеком 1812-м) и с этим мужчиной (спасшим ее гусаром). Поначалу мне не хватало финальной встречи Юли с Сашей, в которой она бы воочию сравнила двух мужчин и поняла бы, что ее «герой» не идет ни в какое сравнение с настоящим героем из прошлого. Но потом подумалось, что может и так неплохо – случившиеся события изменили девушку, поэтому, чтобы принять решение, встреча с бывшим уже не нужна.
Попаданцы второго типа – целенаправленные засланцы в прошлое, чья цель – изменить ход войны, дав Наполеону выиграть, либо – напротив, помешать супостатам, не допустить злостного вмешательства. Таких историй заметно больше, чем первых. И даже хотелось бы, чтобы их было чуть поменьше. Не потому, что плохие – каждый из них по-своему хорош, просто натыкаясь в энном рассказе на восклицание: «Я из будущего!» — начинаешь нервно хихикать.
Из этой группы хотелось бы выделить рассказ Олега Быстрова, «Пораженец»:
Попаданцы не переселяются в прошлое физически, а на расстоянии ментально воздействуют на генералов войны 1812 года. А именно – на Багратиона и Барклая-де-Толли. Причем воздействуют одновременно с двух сторон – и с французской, и с российской. Цель каждой стороны понятна – пошатнуть (однако без резких движений, что весьма порадовало) эмоциональное состояние полководцев и, соответственно, направить их действия в нужное русло. В итоге имеем тонкую психологическую игру на фоне исторических событий. Рассказ очень понравился.
А на следующих двух авторов буду ругаться:
Александр Владимиров, «Аэростат»
История о попытке французов захватить аэростат Франца Леппиха. Сама история неплохая, но стиль изложения и манера повествования… Тяжеловесно, местами коряво. Иногда автор – кажется – пытается шутить, но получается не смешно, а неуклюже. Например: «Черный плащ, черные очки. Никаких знаков того, что я секретный сотрудник». Это шутка? Или нет? Из контекста я так и не поняла.
Александр Свистунов, «Русский гамбит»
Попаданцы подселяются в тела стоящих «у руля» русских и французов. Попаданец на попаданце и попаданцем погоняет, настоящих полководцев в 1812-м году уже и не осталось, сплошное попадалово. Как по мне – перебор здесь с засланцами вышел. Наверно, должно быть весело, но в итоге только раздражает.
К «гибридны попаданцам» я отнесла рассказы, где есть как случайные гости из будущего, так и целенаправленные засланцы и прочие хроно-путешественники, которые помогают, мешают, а порой даже манипулируют бедолагами, провалившимися сквозь время. Таковых обнаружилось трое (Далия Трускиновская «Ничей отряд», Ольга Дорофеева «Свой путь» и Алёна Шапкина «Охота на слово») – все хороши, но отдельно отметить хочу Алёну Шапкину за ее «Охоту на слово»:
Рассказ запомнился двойным попаданием и тройною войной! Рабочий-революционер и белый офицер из времен октябрьской революции переносятся сначала в пылающую Москву, а затем – во вторую мировую. К концу повествования герои – классовые враги – становятся почти друзьями. И, может, и не надо им возвращаться домой, где снова придется друг друга ненавидеть…
Оставшиеся три рассказа мне было трудно отнести к какой-либо группе, потому назову их просто «изюминками антологии». Вот таких неожиданных вывертов – в плане исполнения поставленной составителями задачи – хотелось бы побольше. С другой стороны, если изюма станет слишком много, за ним затеряется булка…
Далия Трускиновская, «Гусарский штос»
В этом рассказе попаданцы отсутствуют, как класс. Зато в полной мере выполняется первая задача сборника – всесторонне показать историю войны-1812. И перед нами – не привычная Москва с пожарами, не Наполеон с Багратионом, а герои забытого фронта, которые ради спасения отчизны и с чертом в карты сыграть не побрезгуют!
Дмитрий Богуцкий, «Череп Робеспьера»
В принципе, и здесь попаданцев нет… Не считать же, в самом деле, таковым обаятельного охотника за черепами известных личностей? Пусть даже он и использует их, чтобы менять историю. Очень яркий и самобытный рассказ, браво.
Александр Гриценко, Николай Калиниченко, Андрей Щербак-Жуков, «Триумвират. Миссия: Спасти Наполеона»
Какая замечательная пародия! И на Льва, нашего, Николаевича, и – на многих современных писателей с их проектами, боевиками, экшенами и прочими бесЦелерами (от слова «без цели»). И вместе с тем рассказ добрый получился. Хотя и едкий.
Подытоживая.
Антология удалась, однозначно!
В целом, подобные сборники нужны хотя бы для того, чтобы возникло желание освежить в памяти (а кому-то, может, и впервые прочесть) историю – хоть 1812 года, хоть какого другого. И Льва Толстого – тоже, ага!
Чего не хватило: а) рассказа, в котором случайным попаданцем оказался бы обычный француз нашего времени (не знаю, насколько это соответствовало условиям сборника – но мне, как читателю, хотелось бы увидеть и такой сюжетный поворот), б) еще пары произведений вроде «Гусарского штоса» — без хроно-провалов, просто о войне с непривычного ракурса.
И напоследок. Я не согласна с составителями, которые утверждают, что сборник – антипопаданченский. Приставки «анти-» заслуживает 90% процентов того, что выходит в подобной тематике. «Гусариум» же яркий пример другой литературы о попаданцах – качественной и добротной. И если аналогичных произведений будет больше, слово «попаданец» однажды перестанет быть ругательным.
облако тэгов
